Tweet
Тут вот на работе поделеились. Мне понравилось.
"Осень. Раздеваются деревья, одеваются женщины.
Что-то наступает.
Что-то отступает.
В этот день мы бросим всеобщее увлечение -- искать смысл в происходящем.
И повеселимся. Пусть ищут те, кого мы туда выбрали. Они и так выглядят лучше нас. Как только мы их выбираем, в них пропадает страдание и появляется радость. Значит, мы не ошиблись. Мы настолько точно выбираем не тех, что уже не стоит беспокоиться.
Между философом и политиком разница проста: политик не сообщает вам свои мысли, у него их нет -- он угадывает ваши.
Угадать может. Осуществить не может.
Поэтому мы живем хорошо: немножко бедно, немножко плохо, немножко хочется повеситься. Но все это чуть-чуть.
Смешно было давно. Теперь стало весело.
Мало нам было чиновников, к ним добавились олигархи.
Все мчатся мимо, горя синим огнем. А мы радостно шуруем на обочине в поисках денег, оброненных ими.
В экономике разбираемся слабо. Вот, говорят, наш шпион нанес ущерб Америке на несколько миллиардов долларов в пользу России.
Где же деньги? -- спрашиваем мы.
В стране появился гениальный человек -- наш чиновник. Сам пишет правила игры. Сам выходит на поле. Сам играет. Сам меняет правила во время игры до тех пор, пока не выиграет. Затем идет в отставку президентом банка и уже встречается на банкетах в бабочке и темных очках.
У вас к нему вопросы есть? У меня нет.
Осень. Раздеваются деревья, одеваются женщины.
Наши олигархи за неимением воображения пошли по старческим стопам политбюро.
Так же живут в бункерах.
Так же мчатся параллельно с извозчичьим криком: «Посторонись! Большая жизнь летит, блин, мимо!»
Их с чиновниками объединяет стремительная потеря юмора, курлыканье типа «порешаем вопрос», «обналичим откат».
И второе поколение жен!
В среде олигархов самый бестактный вопрос: «Это ваша дочь?»
В школу приводят двоих: в десятый класс -- сына, в восьмой класс -- жену.
Ходят в охране. Шутят в охране. Едят в охране. Плачут в охране. Учат охрану носить галстук, охрана их учит носить бронежилет.
Хотим ли мы такой жизни, друзья?
Да! Хотим!
Осень. Молчат деревья, стонут женщины.
Мы знаем, что низкое качество жизни рождает высокое качество юмора. Сегодня юмор стал хуже... Значительно! Отвратительно хуже. Значит... Ну?.. Возможно... Возможно... Тьфу, тьфу, тьфу!
Сегодня нас смешат женщины грубыми шутками про половые органы. Мужчины нежно поют о чем-то своем девичьем в мехах и ожерельях.
Но все равно в юморе мы как всегда впереди всех. Как говорят в правительстве Грузии: «Из всех наших ущелий это -- самое стабильное!»
В общем, осень -- стоят деревья, рулят женщины.
К реформам у нас отношение сложное.
В реформах мы пока не участвуем. Ждем, когда они закончатся, чтоб разыскать и обналичить.
Рынка пока нет, но базарные отношения уже сложились.
-- За такие деньги одиннадцатиметровый не берут, -- твердо заявляет тренер. -- И в правый верхний за такие деньги никто бросаться не будет.
В общем, ценности окружающего мира уже начали поступать.
Когда ведущий концерта заявил, что для него в человеке не главное образованность, воспитанность и ум, -- в зале грянула овация. Это приятно.
Президент наш тоже с юмором, хотя в последнее время к юмору стало примешиваться раздражение. Видимо, мы чем-то его раздражаем. То ли он не ожидал нас здесь увидеть? И еще в таком положении? То ли?.. В общем, он рассчитывал на что-то другое... Обидно! Так хотелось долгой совместной жизни...
Ему повезло больше, чем нам. Его шутки встречаются хохотом еще до произнесения. Но шутит он хорошо. Отдадим должное, мы ж не дундуки безмозглые. Встретим его шутку сверху хорошим анекдотом снизу. Про него же, чтоб не отвыкал. Проверять -- смешно или нет, будем сначала на животных. Потом на себе.
Осень -- желтеют деревья, краснеют женщины.
Но все-таки, когда РАО вырубает свет, сразу наступает советская власть -- без видео, без дискотек, без рекламы.
Благодаря низкому качеству строительства, если стена в квартире стала теплой, значит, кто-то лег с той стороны.
Осень -- мерзнут птицы, зябнут женщины.
Новая жизнь уже здесь. Мы уже давно живем по-новому, и мы бы давно это почувствовали, если б не зарплата. Эта сволочь нас тянет назад.
Для увеличения зарплаты населению будут розданы специальные увеличительные стекла и специальные лупы для разглядывания продуктовых корзин.
Далее...
Средняя жизнь мужчины в нашей стране -- 58 лет.
Чудесный возраст.
Это расцвет.
Это интеллект.
Это даже сексуальный расцвет.
Мужчина в 58 только начинает жить.
Жаль, что приходится тут же заканчивать.
Но надо. Статистика неумолима!
Осень, молчат деревья, пишут женщины.
Сегодня над нашей жизнью можно смеяться сколько хочешь. Это главное завоевание и есть. Пока оно с нами, жизнь может быть тяжелой, плохой, но не такой противной и оскорбительно рабской, как вчера.
Вот за это выпьем. Как говорил начальник одесской канализации -- выпьем за дерьмо, которое нас кормит!
Ваш М.М."
"Осень. Раздеваются деревья, одеваются женщины.
Что-то наступает.
Что-то отступает.
В этот день мы бросим всеобщее увлечение -- искать смысл в происходящем.
И повеселимся. Пусть ищут те, кого мы туда выбрали. Они и так выглядят лучше нас. Как только мы их выбираем, в них пропадает страдание и появляется радость. Значит, мы не ошиблись. Мы настолько точно выбираем не тех, что уже не стоит беспокоиться.
Между философом и политиком разница проста: политик не сообщает вам свои мысли, у него их нет -- он угадывает ваши.
Угадать может. Осуществить не может.
Поэтому мы живем хорошо: немножко бедно, немножко плохо, немножко хочется повеситься. Но все это чуть-чуть.
Смешно было давно. Теперь стало весело.
Мало нам было чиновников, к ним добавились олигархи.
Все мчатся мимо, горя синим огнем. А мы радостно шуруем на обочине в поисках денег, оброненных ими.
В экономике разбираемся слабо. Вот, говорят, наш шпион нанес ущерб Америке на несколько миллиардов долларов в пользу России.
Где же деньги? -- спрашиваем мы.
В стране появился гениальный человек -- наш чиновник. Сам пишет правила игры. Сам выходит на поле. Сам играет. Сам меняет правила во время игры до тех пор, пока не выиграет. Затем идет в отставку президентом банка и уже встречается на банкетах в бабочке и темных очках.
У вас к нему вопросы есть? У меня нет.
Осень. Раздеваются деревья, одеваются женщины.
Наши олигархи за неимением воображения пошли по старческим стопам политбюро.
Так же живут в бункерах.
Так же мчатся параллельно с извозчичьим криком: «Посторонись! Большая жизнь летит, блин, мимо!»
Их с чиновниками объединяет стремительная потеря юмора, курлыканье типа «порешаем вопрос», «обналичим откат».
И второе поколение жен!
В среде олигархов самый бестактный вопрос: «Это ваша дочь?»
В школу приводят двоих: в десятый класс -- сына, в восьмой класс -- жену.
Ходят в охране. Шутят в охране. Едят в охране. Плачут в охране. Учат охрану носить галстук, охрана их учит носить бронежилет.
Хотим ли мы такой жизни, друзья?
Да! Хотим!
Осень. Молчат деревья, стонут женщины.
Мы знаем, что низкое качество жизни рождает высокое качество юмора. Сегодня юмор стал хуже... Значительно! Отвратительно хуже. Значит... Ну?.. Возможно... Возможно... Тьфу, тьфу, тьфу!
Сегодня нас смешат женщины грубыми шутками про половые органы. Мужчины нежно поют о чем-то своем девичьем в мехах и ожерельях.
Но все равно в юморе мы как всегда впереди всех. Как говорят в правительстве Грузии: «Из всех наших ущелий это -- самое стабильное!»
В общем, осень -- стоят деревья, рулят женщины.
К реформам у нас отношение сложное.
В реформах мы пока не участвуем. Ждем, когда они закончатся, чтоб разыскать и обналичить.
Рынка пока нет, но базарные отношения уже сложились.
-- За такие деньги одиннадцатиметровый не берут, -- твердо заявляет тренер. -- И в правый верхний за такие деньги никто бросаться не будет.
В общем, ценности окружающего мира уже начали поступать.
Когда ведущий концерта заявил, что для него в человеке не главное образованность, воспитанность и ум, -- в зале грянула овация. Это приятно.
Президент наш тоже с юмором, хотя в последнее время к юмору стало примешиваться раздражение. Видимо, мы чем-то его раздражаем. То ли он не ожидал нас здесь увидеть? И еще в таком положении? То ли?.. В общем, он рассчитывал на что-то другое... Обидно! Так хотелось долгой совместной жизни...
Ему повезло больше, чем нам. Его шутки встречаются хохотом еще до произнесения. Но шутит он хорошо. Отдадим должное, мы ж не дундуки безмозглые. Встретим его шутку сверху хорошим анекдотом снизу. Про него же, чтоб не отвыкал. Проверять -- смешно или нет, будем сначала на животных. Потом на себе.
Осень -- желтеют деревья, краснеют женщины.
Но все-таки, когда РАО вырубает свет, сразу наступает советская власть -- без видео, без дискотек, без рекламы.
Благодаря низкому качеству строительства, если стена в квартире стала теплой, значит, кто-то лег с той стороны.
Осень -- мерзнут птицы, зябнут женщины.
Новая жизнь уже здесь. Мы уже давно живем по-новому, и мы бы давно это почувствовали, если б не зарплата. Эта сволочь нас тянет назад.
Для увеличения зарплаты населению будут розданы специальные увеличительные стекла и специальные лупы для разглядывания продуктовых корзин.
Далее...
Средняя жизнь мужчины в нашей стране -- 58 лет.
Чудесный возраст.
Это расцвет.
Это интеллект.
Это даже сексуальный расцвет.
Мужчина в 58 только начинает жить.
Жаль, что приходится тут же заканчивать.
Но надо. Статистика неумолима!
Осень, молчат деревья, пишут женщины.
Сегодня над нашей жизнью можно смеяться сколько хочешь. Это главное завоевание и есть. Пока оно с нами, жизнь может быть тяжелой, плохой, но не такой противной и оскорбительно рабской, как вчера.
Вот за это выпьем. Как говорил начальник одесской канализации -- выпьем за дерьмо, которое нас кормит!
Ваш М.М."
Comment