Новости Узбекистана. Поиск и мониторинг состояния захоронений. Фото могил с кладбищ Ташкента

[batikot]

Кладбища — это наша история. Погребальные сооружения и плиты являются последними страницами в биографии людей. По ним можно прочесть основные вехи истории государства или судьбы отдельного народа. [url="http://amp96.ucoz.ru/"]http://amp96.ucoz.ru/



[img]./fa/3956/0/[/img]

[batikot]

Re: Новости Узбекистана. Поиск и мониторинг состояния захоронений. Фото могил с кладбищ Ташкента

На сайте Новости Узбекистана. Поиск и мониторинг состояния захоронений. Фото могил с кладбищ Ташкента [url="http://www.amp96.ucoz.ru/photo/19-1"]http://www.amp96.ucoz.ru/photo/19-1 добавлены фотографии с кладбища города Самарканд.



[img]./fa/3957/0/[/img]

[batikot]

Re: Новости Узбекистана. Поиск и мониторинг состояния захоронений. Фото могил с кладбищ Ташкента

Этническое кладбище Домбрабад, армянские, иудейские, христианские, мусульманские захоронения [url="http://amp96.ucoz.ru/photo/"]http://amp96.ucoz.ru/photo/



Александр Зег, Ташкент,Домбрабад

[img]./fa/3958/0/[/img]

[ulitka]

Re: Новости Узбекистана. Поиск и мониторинг состояния захоронений. Фото могил с кладбищ Ташкента

Это вы этот сервис оказываете?

[batikot]

Re: Новости Узбекистана. Поиск и мониторинг состояния захоронений. Фото могил с кладбищ Ташкента

Ulitka писал(а) Mon, 11 December 2006 21:03
Это вы этот сервис оказываете?

Да, пытаемся =)

[Veter]

Re: Новости Узбекистана. Поиск и мониторинг состояния захоронений. Фото могил с кладбищ Ташкента

batikot писал(а) Mon, 11 December 2006 23:25

Ulitka писал(а) Mon, 11 December 2006 21:03
Это вы этот сервис оказываете?

Да, пытаемся =)

Спасибо. Бог вам в помощь. Удачи.

[batikot]

Re: Новости Узбекистана. Поиск и мониторинг состояния захоронений. Фото могил с кладбищ Ташкента

[url="http://www.amp96.ucoz.ru/"]Ташкент, кладбище Боткино 2006



[img]./fa/3965/0/[/img]

[batikot]

Re: Новости Узбекистана. Поиск и мониторинг состояния захоронений. Фото могил с кладбищ Ташкента

[url="http://www.amp96.ucoz.ru/"]Ташкент, кладбище Боткино 2006



Памятник команде Пахтакор





[img]./fa/3966/0/[/img]





Richard Penner погиб в авиакатастрофе рейса Термез-Ташкент

[img]./fa/3967/0/[/img]

[batikot]

Ответ: Новости Узбекистана. Поиск и мониторинг состояния захоронений. Фото могил с к

На сайте "Ни давности Ни забвения", добавлены фотографии с Участка с еврейскими захоронениями времен Второй Мировой войны, 1940-1942 года.

[batikot]

Ответ: Новости Узбекистана. Поиск и мониторинг состояния захоронений. Фото могил с к

Стела 1856 года на Боткинском кладбище в Ташкенте

[batikot]

Ответ: Новости Узбекистана. Поиск и мониторинг состояния захоронений. Фото могил с к

Первые Христианские захоронения в Узбекистане

Первый русский некрополь на территории нынешнего Узбекистана появился в 1865 г. на холме Шортепе (восточнее жил. массива Карасу), где 9 мая произошло первое сражение между войсками генерала Черняева и ташкентцами (Кокандского гарнизона).

Согласно свидетельствам письменных источников, в Бухарском и Хивинском ханствах российские граждане — пленные и откупившиеся от своих хозяев (правда, не имевшие при этом права возвращаться в свое отечество), проживали уже в конце 18 начале 19 в. Отсюда следует, что здесь должны были функционировать и христианские некрополи. Однако никаких письменных свидетельств и материальных следов их присутствия в крае пока не обнаружено.

Первые крупные христианские захоронения в казахстанско-среднеазиатском регионе появляются в период завоевания края Россией. Вначале, как обычно бывает во время военных столкновений, это были братские могилы, разбросанные на местах сражений.

Первый русский некрополь на территории нынешнего Узбекистана появился в 1865 г. на холме Шортепе (восточнее жилмассива Карасу), где 9 мая произошло первое сражение между войсками генерала Черняева и ташкентцами (Кокандского гарнизона). Православный обряд захоронения 25 русских воинов был произведен по всем православным канонам военным священником — протоиереем Андреем Маловым. В последующем здесь организовалось поселковое христианское кладбище, действующее и поныне.



В Ташкенте частично сохранилась часовня на месте братской могилы воинов, павших в 60-е гг. XIX в., которая поставлена вблизи Камаланских ворот, рядом с одноименным мазаром.
На окраине Ташкента в 1860-х гг. солдатское кладбище появляется рядом с военным госпиталем. Здесь была построена сырцовая церковка, освященная 30 сентября 1871 г. во имя св. Пантелеймона. 25 июля 1897 г. здесь состоялось захоронение тела графа Н. Я. Ростовцева. В начале XX в. кладбище было закрыто.

Затем братские могилы русских воинов появились по пути продвижения царских войск в глубь Туркестана — в Джизаке и Самарканде (май 1868), а чуть позднее — и на окраине города Карши. Над могилами устанавливались скромные памятники. Ныне многие захоронения того периода перенесены на городские христианские кладбища.

История христианских кладбищ в Узбекистане, по существу, начинается после включения большей части Туркестана в состав Российской империи. Почти 140 лет тому назад здесь возникают первые русские поселения и русские кварталы в городах Ташкенте, Самарканде, Джизаке, Маргелане, Андижане, Коканде и др.


В первые годы христианские некрополи располагались в черте городов, но потом стали переноситься за их границу. Причем выбор места для городских кладбищ не был случайным. Район их размещения продумывался градостроителями, что подтверждают проекты планов русских городов и крупных населенных пунктов.

Содержание и охрана некрополей находилось на городском бюджете. Большие кладбища поддерживали монастыри. На некоторых из них были возведены внушительные православные храмы. Но в большинстве случаев это были часовни. Состоятельные горожане приобретали купчие на землю для семейных склепов и захоронений.

Сельские некрополи своим благолепием не отличались. Чиновник особых поручений (впоследствии известный писатель) В. В. Крестовский, проезжая мимо селения Чиназ, расположенного на старинном тракте Ташкент — Самарканд, в путевом дневнике зафиксировал, что местная церковка "снаружи схожа более на провинциальный склад, чем на церковь", а русское кладбище, где торчат несколько деревянных шестиконечных крестов, обнесено глинобитной стеной.

Туркестанский край к началу XX столетия отличался пестротой состава населения. Необходимо отметить, что хотя православие и было провозглашено официальной религией империи, предпочтения в ней сочетались с веротерпимостью. С приходом российской армии и чиновничества в крае появилось немало лютеран (немцев, прибалтов и др.), католиков (поляков, литовцев, белорусов, украинцев, немцев) и армян-григориан. Некоторые из них (евреи, немцы, поляки, татары и др.), желая стать равноправными туркестанцами, принимали православие.
Смертность среди лиц православного вероисповедания отмечалась в метрических книгах здешней приходской церкви по свидетельствам о смерти, выдаваемым врачами. Такого же порядка придерживались армяне-григориане, католики и лютеране.

История славянских диаспор (русской, украинской, белорусской) в какой-то мере нашла отражение в памятниках историко-мемориального характера. Одним из наиболее значительных и уникальных мемориалов является ташкентское кладбище № 1, больше известное в народе под названием "Боткинское" (расположено рядом с ул. Боткина). Улица, ведущая к нему (мимо "Польского костела" и Кадетского корпуса), носила название Дачной. Обширная территория некрополя площадью 40 га разместилась рядом с пригородными землями купца Иванова. Коммерции советник Н. И. Иванов пользовался особым уважением со стороны пастырей Туркестанской епархии, поскольку в течение 25 лет, прожитых им в крае, неоднократно жертвовал значительные средства в пользу Русской православной церкви. Похоронен на Боткинском кладбище, вблизи храма Александра Невского, построенного в период 1902—1905 гг. на средства военного ведомства Туркестанского края. Первым культовым сооружением некрополя является часовня "Всех скорбящих рад осте".
Созданное в начале 70-х гг. XIX в. христианское кладбище заметно разрослось. Могильные ограды плотно прилегают друг к другу. В иных местах, особенно в его ядре, сложились многоярусные захоронения. Сохранились могилы видных служителей Ташкентско-Среднеазиатской епархии — митрополитов Никандра и Арсения, архиепископа Гавриила, архимандрита Бориса (Холчева) и потомков канонизированного в святые архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого), захоронения Федора Керенского и старого генерала А. П. Востросаблина, могилы видных деятелей науки и культуры — Л. В. Ошанина, Н. П. Остроумова, Н. Г. Малицкого, А. Д. Грекова, В. В. Решетова, А. С. Уклонского, С. В. Стародубцева, Ю. К. Титова, А. В. Алмаатинской, Г. М. Сваричевского, Б. М. Засыпкина, В. А. Шишкина, Н. В. Дмитровского и др.

Изучение планировки новой части Самарканда (начало 1870-х гг.) показало, что первое крупное христианское кладбище города было размещено вблизи оврага Силгарсай, южнее Пайкабадских ворот. До начала XX в. кладбище называлось Солдатским, поскольку первыми здесь были похоронены русские воины. В 1903 г. вновь пробитая кладбищенская улица стала соединять центральную часть города с европейским некрополем. Во второй половине XX в. здесь были похоронены И. И. Умняков, Д. И. Лев, Ю. Н. Алескеров и др. Небольшой погост появился около самаркандской православной церкви святого Георгия.

После взятия Андижана в 1868 г. русскими войсками в районе мечети Намазго, в старой части города, было организовано европейское поселение, в основном казарменного типа. По логике, где-то в границах площади должно было функционировать и небольшое солдатское кладбище, просуществовавшее до строительства нового города в Андижане. Ныне старое военно-городское кладбище, площадью 6 га, граничит с Садовой улицей. В 1898 г. на его территории была поставлена часовня. К сожалению, ее конструкции не выдержали разрушительного землетрясения 1902 г. и она была разобрана. Но остались фотографии молельни.

После завоевания г. Чуста в 1877 г., юго-восточнее города, около Наманганских ворот, вырастает русское поселение с небольшим христианским некрополем.
11 мая 1892 г. на христианском кладбище в Новом Маргелане (ныне г. Фергана) состоялись торжественные похороны молодого французского географа и путешественника Ж. Мартена. Способный ученый, которому не было еще и сорока лет, скончался, возвращаясь из Центральной Азии. За прошедший период на могилу Ж. Мартена много раз возлагались венки от его соотечественников.

На старом христианском некрополе в Коканде похоронен другой француз, но уже местный житель, — Федор Михайлович Женжурист (по деду Жан Жури) — автор книги "Лейшманиоз и история борьбы с ним в Узбекистане", изданной в 1928 г. в Ташкенте.

В 1875—1877 гг. за непокорность царскому правительству исключаются из состава Уральского казачьего войска старообрядцы. Они были принудительно расселены общинами в глухих уголках северо-западных окраин (главным образом в Амударьинском округе). Часть уральских (яицких) казаков прибывала в эти края и самовольно. В результате образовалось несколько локальных центров проживания старообрядцев. Находясь в изолированности, они смогли больше сохранить свою культуру. По сведениям этнографа Е. Э. Бломквист, и в конце 40-х гг. прошлого века погребальный обряд уральцев совершался "по столетиями установленному канону". Они пели старинные похоронные песни. Дети приучались читать псалтырь. В местах большого сосредоточения приверженцев старообрядческого вероисповедания в Нукусе (здесь наиболее прочно сохранялись реликтовые формы в быту и обрядах), Турткуле и Кунграде образовались кладбища сектантов. Поначалу, собственно, других и не было, поскольку они жили обособленно не только от коренного населения, но и от русских.

Уральские переселенцы, так же как и мусульмане, до установления Советской власти нигде не регистрировали факт смерти членов своих общин. Однако из беседы первого исследователя быта уральских казаков в Средней Азии А. Л. Гуляева с начальником поселка старообрядцев, расположенного неподалеку от Петроалександровска, в 1880 г., известно, что сведения о браках он получал через расспросы близких ему людей, так как сами "уходцы" ничего, что делалось и случалось в их семьях, ему не сообщали. "О покойниках он еще узнавал по крестам на могилах, о новорожденных, жаловался он, узнать ужасно трудно".

В начале XX в. уральцы проникли и в глубь края — в Чиназ, Ташкент, Маргелан и другие центры. Все старообрядцы, рассеянные группами по казахстанско-среднеазиатскому региону, несмотря на многочисленные препоны, "жили единой старообрядческой массой". С этнической точки зрения, старообрядческие кладбища являются русскими, поскольку "православные сектанты всегда боролись за чистоту крови".

На христианских кладбищах (Боткинском в Ташкенте и на старогородском в Фергане) могилы староверов можно определить по форме крестов. В 1899 г. чиновник особых поручений по железнодорожной части М. Н. Чернышевский во время служебного путешествия по низовьям Амударьи сфотографировал монументальный обелиск, увенчанный восьмиконечным крестом, на месте погребения уральских казаков-первопроходцев (по всей видимости, в окрестностях Кунграда). Ныне этот некрополь не существует.

Православные понтийские и крымские греки, селившиеся в крае дисперсно, предпочитают хоронить своих близких на фамильных некрополях в границах общих христианских кладбищ.

[batikot]

Ответ: Новости Узбекистана. Поиск и мониторинг состояния захоронений. Фото могил с к

С появлением большой группы российских греков, вынужденных переселенцев, в 40-е гг. XX в. в местечке Айпан Ферганской области образовалось греческое кладбище. Старые памятники на нем сделаны в основном из крепких пород камня. Возможно, они изготовлены руками греческих мастеров, имевших опыт его обработки у себя на родине — на Кавказе и в Крыму. Во всяком случае, в Кыргызстане среди депортированных греков имелись свои каменотесы.
До 60-х гг. XX в. похоронные обряды понтийских и крымских греков, имеющие некоторые отличия от славянских народов, проходили в основном с участием священников греческой церкви, переселенных в Среднюю Азию вместе с греческой диаспорой.

Из беседы с художником Янисом Салпинкиди выяснилось, что в поселке Багара Южноказахстанской области многие годы богослужения на дому исполнял священник-монах — грек по происхождению. Гроб с телом покойника держали в доме обязательно одну ночь и затем перед похоронами отмаливали. Впоследствии священник чаще всего был русский, но это воспринималось спокойно, с пониманием. В Узбекистане греки хоронят своих умерших на общих православных кладбищах. О том, что в семье мужчины греческой национальности траур, можно сразу догадаться по его внешнему облику: 40 дней не положено бриться[6].

Жители Эллады из многотысячной группы участников Сопротивления, волею судьбы попавшие на жительство в Узбекистан уже более полувека тому назад, в абсолютном большинстве своем, особенно мужчины, являлись атеистами. Но приезжавшие к ним родственники придерживались православной веры. Некоторые пожилые женщины даже имели на переносице вытатуированные маленькие крестики. Во время траура они одевали черное платье и носили его в течение года, а иногда и пожизненно[7]. Их соотечественников хоронили на отдельных картах на Боткинском и Кадырьинском кладбищах в Ташкенте, а также на городском в Чирчике. Со временем, когда образовалось достаточно много смешанных браков, все перемешалось. В последнее десятилетие больше греков стало посещать православные храмы. До установки памятника на месте погребения иногда ставят равноконечный греческий крест. На надгробных плитах выбивают тексты на греческом или русском языках, иногда на двух сразу. В Национальном центре диаспоры ведется книга регистрации умерших земляков и нашедших вечное упокоение на узбекской земле — второй родине.
Грузинских захоронений в Узбекистане известно мало. Они, как правило, связаны с лицами смешанного типа — метисами, имевшими русскую родословную. Причины разные. Во-первых, грузинская диаспора здесь была всегда малочисленной и рассеянной. Многие проживали временно. Во-вторых, этнические грузины верят, что умерший их соотечественник покой сможет найти только в отчей земле (большинство же народов считает иначе — тревожить прах усопших нельзя). Поэтому умерших родственников сразу же старались перевезти в Грузию или на время похоронить на христианском кладбище по последнему месту жительства. Для исполнения религиозных треб приглашались духовники Ташкентско-Среднеазиатской епархии.

В Узбекистане трудно найти районный центр, а тем более город, где бы не осели представители армянского этноса. На христианских кладбищах нет отдельных армянских карт. Армяне всегда стараются выбрать для своих близких место в ядре кладбища и рядом со своими соплеменниками. Подобное явление прослеживается на Боткинском, бывшем Коммунистическом и Домбрабадском кладбищах в Ташкенте и на христианском кладбище в Самарканде. Аналогичная картина просматривается в Андижане, Коканде и других местах компактного обитания армянского населения. В четырех вышеназванных городах в первой четверти XX в. действовали армяно-григорианские церкви.

В Узбекистане в 60—80-е гг. XX в. плодотворно трудился в области архитектурно-планировочных решений объектов мемориальной пластики ряд специалистов армянского происхождения, имевших природный вкус и талант, — архитектор Л. Адамов, скульпторы Р. Тер-Оганесян, С. Бабаян, Р. Авакян и др.

Местные армяне стараются ставить на могилах монументальные памятники, выполненные из благородных материалов. Среди многообразия архитектурных форм более всего преобладают стеллы в виде сломанных стволов дерева с порушенными ветвями. Живя бок о бок с другими народами, армяне восприняли особенности местной культуры, утрачивая при этом некоторые собственные традиции. Так, надписи на надгробиях делаются на двух языках: армянском и русском, и довольно часто только на русском. Но правило — всем родственникам, как близким, так и дальним, собираться, не считаясь с расходами, вместе на похороны и традиционные поминальные дни (7 и 40 дней, годовщину со дня смерти) соблюдается. И в этом видится их стремление защититься от ассимиляции, ибо во время траурных дней они консолидируются и приобщаются к родной культуре.
В 90-х гг. XIX в., когда ограничения по религиозному признаку были частично сняты, в Туркестан прибыло около 9 тыс. российских немцев. Достаточно много представителей немецкой национальности прочно укрепилось в Ташкенте, Самарканде и городах Ферганской долины. В Коканде в начале XX в. существовал целый немецкий квартал. На христианских кладбищах немцы хоронили своих соотечественников на обособленных лютеранских участках, которые нетрудно было найти среди поросших травой иных захоронений: территория лютеран выделялась аккуратными рядами многочисленных холмиков с латинскими крестами.

Лютеранская карта в начале XX в. имелась и на Боткинском кладбище. Среди сохранившихся могил есть и ухоженные. К примеру, фамильное захоронение семьи Зарринг. Ее родоначальник — прибалтийский немец Зарринг как технический специалист был приглашен царским правительством на строительство железнодорожной ветки Оренбург—Ташкент. Умер в 1924 г. Эпитафии на памятниках сделаны на немецком языке. Ниже прикреплены таблички с исходными данными об усопших на русском.

В 1932 г. здесь нашел свое последнее пристанище лютеранский пастор Юстус Юргенсен, начавший свою проповедническую службу на туркестанской земле в 80-е гг. XIX столетия.
В центральной части кладбища находится и родовая усыпальница Бетгеров, в жилах которых текла немецкая кровь. Справа от дороги, ведущей к храму, лежат два надгробия бывших прихожан кирхи Ф. Н. Нильсена и А. Ф. Нильсена, потомки которого постоянно ухаживали за могилами до конца ушедшего столетия. Кстати, на некрополе покоится прах и видного ученого Р. Р. Шредера.
Отдельные небольшие некрополи имели немецкие крестьянские колонии под Ташкентом, насчитывавшие около двух тысяч человек, — Константиновка, Крестово, Орловка, Степное, Кауфманское.

[batikot]

Ответ: Новости Узбекистана. Поиск и мониторинг состояния захоронений. Фото могил с к

Еще четверть века тому назад крупные лютеранские общины немцев активно действовали в Чирчике, Газалкенте, Ангрене. Большая их часть уже выехала в Германию и Россию, и лишь намогильные камни на этнических картах христианских кладбищ еще долго будут напоминать о пребывании в крае большой колонии трудолюбивого народа.

В 80-е гг. XX столетия в Хивинском ханстве получила землю и начала обустраиваться солидная колония немецких протестантов — меннонитов, вынужденных бежать из центральных районов России из-за невозможности по предписаниям секты отбывать воинскую повинность.
В Хорезме они благополучно прожили полвека. В 1937 г. на машинах через Самарканд переехали в необжитые места Таджикистана, где еще имелась возможность замкнуться в своей религии и традициях. Последний зримый след, оставленный меннонитами, — надгробные памятники на кладбище в селении Ак-мечеть. Многие его могилы разрушены временем.

В конце XIX в. этническая карта на Боткинском кладбище была выделена и крупной католической общине, всегда фанатично выполнявшей религиозные ритуалы. Ее границы еще недавно четко прослеживались по характерным латинским крестам сохранившихся могил поляков. Рядом хоронили и единоверцы литовцы, у которых и в образе жизни имеется много общего с поляками. К сожалению, не сохранилось место захоронения "апостола Туркестана" — ксендза Юстина Пранайтиса (1861—февраль 1917). Вначале, согласно воле священника, его останки были погребены под строящимся римско-католическим костелом, но впоследствии их перезахоронили на главном христианском кладбище Ташкента.

Когда-то польско-католические участки существовали и на христианских некрополях Самарканда и Нового Маргелана, где польские общины имели католические храмы, а также в Термезе и других городских центрах Туркестана. В последнее десятилетие обрусевшие поляки и литовцы вновь возвращаются в лоно своей католической церкви. Возрождаются и элементы национальной обрядности при похоронах, в формах мемориальных памятников.

Местные европейские цыгане хоронят своих соплеменников на христианских некрополях. На Боткинском кладбище цыганские погребения в основном рассеяны по всей его территории. На Домбрабадском имеются целые массивы захоронений, связанных с цыганским этносом. На обоих кладбищах широко известны могилы цыганских баронов. Очевидцы рассказывают, что обычаи захоронения цыганской титулованной особы несколько отличаются от традиционных христианских.
В последнее время у ташкентских цыган стало принято ставить памятники на могилах знатных лиц. На высоких широких стилобатах из бетона, облицованных дорогостоящим камнем, устанавливаются вертикальные мраморные плиты с выбитыми на них портретами усопших, часто в полный рост. Цыганские семьи посещают могилы своих предков в Пасху и в Родительский день. Несчитанное количество использованных гильз вокруг надгробий цыган — этническая особенность их похоронных обрядов.

Кладбище Урта-сарай

На сегодняшний день корейцы проживают в большинстве районов и городов Узбекистана, включая Каракалпакстан. Влияние инноваций менее всего ощущается в похоронных обрядах корейцев, несмотря даже на тот факт, что этот народ исторически наиболее сильно подвергся атеистическому воспитанию. В наши дни корейская диаспора имеет все условия для активной жизни. В стране действуют протестантские корейские храмы. Небольшая часть корейцев посещают православные и католические храмы. Обычно корейские захоронения представлены отдельными картами на кладбищах смешанного типа. Нередко одиночные могилы корейцев можно встретить в любом уголке европейского некрополя. Крупные стерильные кладбища (Сергелийское и Бектемировское в Ташкенте, на погребальном поле Шахи-Зинда и др.) содержатся за счет корейских общин.

Похороны у корейцев обставляются с большой пышностью и сопровождаются многими церемониями, истоки которых уходят в глубь веков. В корейских семьях хранится традиционная национальная одежда для погребального обряда. Хоронят в гробу с высокими стенками. Корейские общины очень ревностно относятся к соблюдению древних обычаев. До самой последней минуты в похоронной церемонии должно участвовать как можно больше близких людей, друзей, коллег по работе. Если у умершего нет наследника и родственников, совет общины подключает подопечных, которые объезжают ближайшие селения и оповещают жителей о смерти земляка.

Еще недавно впереди похоронной корейской процессии несли ритуальный флаг (белый с одной стороны и красный — с другой), на котором по-корейски пишутся имя покойного и даты его жизни. Теперь ритуальным флагом покрывают гроб. На могиле сжигают личные вещи умершего. В середине прошлого века иногда ставили на могилах кресты. Теперь, чаще временно, ставят крест до установки мраморной плиты. Надписи делаются на русском языке. Эпитафии на родном языке в настоящее время встречаются редко.

О безрелигиозности поколения корейцев 50—80-х гг. XX в. говорят такие факты, как наличие на стеллах надгробных посвящений светского содержания и даже куплеты из любимых лирических песен погребенного, отсутствие на памятниках религиозной символики. Корейский народ соблюдает Родительский день, который приходится всегда на 5 апреля. Этот праздник называется "Хансинг" — "День холодной пищи" и связан с посещением отеческих могил. Обязательный день посещения могил ближних в осенний период называется "Чосок".

В Андижанской области в былые времена корейские общины хоронили своих соплеменников на христианских кладбищах. Ныне в местности Асака находится этнический корейский некрополь.
Сведения о захоронениях китайцев в Средней Азии известны с начала XIII в. Во время путешествия знаменитого даосского отшельника Чанчуня по Центральной Азии в г. Сайраме (Южный Казахстан) скончался один из его учеников. Тело монаха было погребено "на восток от города, на одной возвышенности". В труде Чанчуня "Путешествие на Запад" — "Си Ю Цзи" также говорится о том, что при посещении им Самарканда в 1222 г. он встретил много своих соотечественников-ремесленников, пришедших вместе с монголами. Однако кладбище их к настоящему времени не выявлено.

Современная китайская диаспора в Узбекистане небольшая (несколько сот человек) и в основном сосредоточена в столице и Ташкентской области. Из беседы с основателем Китайского культурного центра господином Ян Яо Юн и его коллегами удалось установить, что они исповедуют буддизм (старшее поколение) и христианство (молодежь), есть атеисты. Местные китайцы хоронят своих земляков по месту жительства, рядом с корейскими захоронениями, поскольку в самобытной похоронной обрядности двух народов много общего (например, трехразовые поклоны перед гробом и могилой усопшего, сжигание некоторых личных вещей, оставляют немного водки, курицы и другой пищи на могиле и др.). Во время похоронной процессии разбрасываются бумажные кружки с отверстиями посередине, имитирующие некоторые китайские монеты. Надписи на надгробиях делаются на русском языке. В последнее десятилетие иногда стали выбивать личные имена в английской транскрипции, более точно передающей их звучание. Своеобразная траурная церемония проводится под руководством пожилых соотечественников. Непосвященному человеку отличить местное китайское захоронение от корейского очень трудно, но можно выявить по фамилиям и другим незначительным нюансам.

Возможно, что небольшие некрополи, связанные с представителями народов Индии, имели место на территории Средней Азии же в конце XIV—XV вв. В дневнике испанского посла Рюи Гонзалеса де Клавихо, побывавшего в ставке Темура в 1404 г., приводятся любопытные факты, касающиеся выходцев из Индии: "Живут здесь и индусы, которые исповедуют христианство, но крестятся не в воде, а поднося огонь ко лбу". Кладбища их в Самарканде пока не выявлены.
В 1920-е гг. в Ташкенте рядом с кладбищем № 1 открылся Коммунистический некрополь (автор проекта реконструкции в начале 1930-х гг. — архитектор Я.К. Гаазенкопф). Само название предопределяет наличие на мемориальных сооружениях погребального поля изображений только советских символов (звезды, ордена и медали и др.).

На некрополе погребены представители самых разных этносов, но в большинстве случаев европейского происхождения. Здесь имеются компактные группы захоронений армян, греков, евреев и др. Здесь хоронили не только людей с коммунистическими убеждениями и атеистов, но и лиц, по разным причинам так и не определившихся в своей религиозной принадлежности. По последним мотивам или по причине родства продолжают хоронить и по сей день. На некрополе покоится прах американцев Оливера Голдена и Сиднея Джексона.

Незадолго до разрушительного ташкентского землетрясения начало функционировать второе по величине христианско-европейское кладбище № 2, известное в народе как Домбрабадское (архитектор И. М. Тормашев, 1964 г.). Недавно освященный кладбищенский православный храм носит имя св. князя Владимира. С первых дней открытия некрополя его администрация строго следит за тем, чтобы вокруг могил не ставили ограждения и был свободный подход к памятникам. На христианской карте кладбища похоронены М. Е. Массон, Б. В. Лунин, китаевед М. И. Моложатова.

[batikot]

Ответ: Новости Узбекистана. Поиск и мониторинг состояния захоронений. Фото могил с к

В гостях у "чертовых детей".


Репортаж из афганского Кафиристана Б.Ахмедханов: В гостях у "чертовых детей". Репортаж из афганского Кафиристана

К чертовым детям!
На границе Пакистана и Афганистана живет народ, сохранивший уникальную религию и культуру. И это - среди пуштунов, считающихся фанатичными мусульманами

Шесть лет назад, когда мировая война с бен Ладеном еще только начиналась, жители пакистанской Северо-Западной Приграничной провинции настоятельно советовали не тратить понапрасну время на поиски Усамы, а добыть хороший материал, съездив в Кафиристан, что переводится как "страна неверных".

Здесь высоко в горах, на самой границе Пакистана и Афганистана, живут люди, якобы поклоняющиеся дьяволу. Соседи-мусульмане называют этот народ шайтан-бала ("чертовы дети"), хотя и живут с ним в мире.
>"Чертовы дети" (а в особенности женщины) поразительно красивы, да и как иначе, если они - потомки воинов Александра Македонского, больше тысячи лет назад по непонятной причине оставшихся в горах Гиндукуша.

Попасть сюда удалось только сейчас, и это оказалось довольно непростым делом. От Исламабада до долины Калаш (так правильно называется "страна неверных") меньше пятисот километров, но преодолевали мы их почти двое суток.

Несколько забегая вперед, скажем, что, в отличие от затерянных в горах людей, дорога к ним заслуживает гораздо более крепкого эпитета. И назвать ее просто чертовой - значит не сказать о ней практически ничего.

За перевалом Малаканд

Через три часа пути на северо-запад от Исламабада заканчиваются провинция Пенджаб, равнина и хорошие дороги. "Добро пожаловать в страну черных беретов!" - гласит надпись, выложенная камнями на склоне холма, что означает: добро пожаловать к пуштунам, в Северо-Западную Приграничную провинцию.

После относительно легкого перевала Малаканд начинаются заметные изменения рельефа, климата, экономики и даже поведения нашего водителя - пенджабца по имени Аббас.

Дорога, пока еще относительно приличная, петляла по живописной долине, среди невысоких холмов и зеленых пшеничных полей. В Пенджабе стояла 45-градусная жара, здесь - не больше 25.

Изменилась и пища. В придорожном духане вместо острых и пряных блюд, когда из-за обилия специй невозможно определить по вкусу, что именно ты ешь, нам подали простой рис, обычное мясо на шампурах и тарелку с овощами. Водитель спросил разрешения у духанщика, после чего выпотрошил сигарету, смешал табак с гардой (так здесь называют гашиш), изготовив то, что у нас называют "косяком", и с наслаждением закурил.

- Знаете, в принципе я неплохой мусульманин и травкой почти не балуюсь, - объяснил Аббас, - но в такой дороге это не грех. Вообще, 90 процентов жителей этих мест - хорошие мусульмане. Но вот остальные 10...

Эти остальные 10 процентов не давали Аббасу покоя все следующие пять часов пути, оставшиеся до ночлега. Он гнал машину, как сумасшедший, объясняя, что в этих местах по ночам ездить не принято и потому нужно обязательно успеть до темноты. За это время - мы подсчитали - он выкурил пять "косяков", а на вопрос, что он будет делать, если остановит полиция, только махнул рукой.

Стражей порядка здесь действительно немного - разве что вооруженные автоматами бородатые то ли солдаты, то ли полицейские, группами патрулирующие обочины дороги.

Бандитские нападения в этих местах не редкость - машины отнимают, а пассажиров могут взять в заложники, чтобы потом отпустить за деньги.

Торговлю крадеными машинами можно смело назвать важнейшей отраслью региональной экономики: их пригоняют как из других пакистанских провинций, так и из соседнего Афганистана, до которого отсюда рукой подать. Местные цены крайне привлекательны: "Тойоту", стоящую в Исламабаде 15 тысяч долларов, здесь можно запросто купить за 3 и даже дешевле. В каждой нищей деревушке можно увидеть специальные стоянки с новенькими авто. Человек здесь может не иметь достаточно хлеба, но обязательно ездит на собственной машине.

Заправляют этим бизнесом местные "большие люди" (говоря по-нашему, полевые командиры), дом одного из которых мы видели у самой афганской границы. Это настоящий форт, обнесенный каменной стеной с четырьмя башнями по углам.

Полиция ни во что не вмешивается. Мало того, краденые и контрабандные авто здесь даже регистрируют, присваивая какие-то хитрые местные номерные знаки. Половина народа ездит с ними, а половина - вообще без номеров. Зачем? Правда, вся эта вольница заканчивается после перевала Малаканд - в остальной Пакистан на таких машинах стараются не впускать.

До городка Дир мы добрались только к ночи. Жизнь тут замирает с наступлением темноты, поэтому пришлось довольствоваться тем, что предложили в маленькой гостинице с поэтичным названием "Зеленые холмы". После ужина Аббас забил очередной "косяк", а потом запил все это дело нашим виски. Окна номера выходили прямо в ущелье, на дне которого грохотала река. Спалось прекрасно.

Снега Ловари Топ

На следующий день нам предстояла куда более крутая дорога. С раннего утра мы наняли полноприводной "Лэндкрузер" (на обычной машине на перевал высотой 4200 метров над уровнем моря лучше не соваться), за рулем которого сидел молчаливый пуштун Шамсуррахман - местный житель, знающий дорогу как свои пять пальцев.

Проблемы начались уже часа через два. Поток воды, несущийся с гор, размыл то, что здесь называют дорогой - обычную каменистую тропу, жмущуюся к обрыву. Люди выталкивали застрявший в воде джип, а рядом лежал опрокинувшийся набок грузовик, каким-то чудом не улетевший вниз.

В спасательных работах принимали участие экипажи всех машин, стоявших по обе стороны потока. Работали сосредоточенно и спокойно - ни одного грубого слова.

Форсировав реку, сделали два поворота, и перед нами открылась сияющая снежная вершина - перевал Ловари Топ. Тропа петляла настолько круто, что передние колеса джипа то и дело зависали над пропастью, а чтобы разъехаться со встречным транспортом, приходилось пятиться и искать подходящий пятачок, и тогда машины двигались, вплотную прижимаясь друг к другу бортами.

Несколько раз видели следы лавин, как спички ломавших могучие, в несколько обхватов лиственницы. Видели сметенное стихией маленькое село и остатки придорожной харчевни. В одном месте путь преградил провод высоковольтной линии, низко висевший над дорогой. Здесь же стоял и изуродованный грязевым потоком столб, чуть ли не завязанный узлом. Машина с более низкой посадкой прошла бы под проводами, наш "Лэндкрузер" - нет.

Шамсуррахман подъехал поближе, остановился и молча простоял так около минуты, о чем-то размышляя. Затем высунул руку, потрогал провод и поехал дальше. Мы после этого пребывали в задумчивости еще, как минимум, полчаса.

[batikot]

Ответ: Новости Узбекистана. Поиск и мониторинг состояния захоронений. Фото могил с к

У самой вершины путь преградила настоящая лавина, сошедшая несколько часов назад. Перед многометровой горой снега стояли десятки машин, люди спокойно ждали, когда пригонят технику. Никто не нервничал, многие собирали в пластиковые бутылки талую воду и кипятили чай - ждать предстояло не менее 7-8 часов, а может, и больше.

Мы таким временем не располагали, а потому просто взяли свои вещи и по снегу перешли на ту сторону, а потом спустились с перевала пешком (это больше 10 километров) до ближайшего села, где и наняли другую машину.

Еще несколько часов мы ехали по долине реки Читрал, пока, наконец, водитель не показал на вход в узкое ущелье. Если не знать, то ни за что не догадаться, что там может быть дорога. Тем не менее она там была, и еще через час мы оказались в тесной, с трех сторон окруженной снежными горами, долине. Внизу с ревом несла свои воды вперемешку с камнями река Шихана, а по склонам лепились сложенные из камня дома, напоминавшие кавказские сакли. Дальше дороги не было, ощущение такое, будто забрались на край света. Добро пожаловать в Кафиристан, "страну неверных".

"Мы сами не знаем, кто мы"

Первое время мы жадно вглядывались в лица встречных женщин - искали красавиц. Благо это было нетрудно - в отличие от мусульманок они не закрывают лиц и смотрят прямо в глаза незнакомцу, а тетки постарше - так те вообще здороваются за руку.

Женщины одеваются в длинные черные платья, украшенные яркими лентами, на головах носят что-то напоминающее головные уборы жительниц Прибалтики. Косичек заплетают несколько, одна обязательно должна пересекать лоб.

Что касается мужчин, то их костюм не отличается от пуштунского: длинные рубахи, штаны и берет-паколь на голове.

Лица здесь действительно интересные - часто встречаются светлые волосы и голубые или зеленые глаза, а черты на самом деле напоминают греков с античных скульптур. Увидев 96-летнего старика Сейтамана, мы просто обомлели: вылитый Гомер из школьного учебника.

- Если честно, мы и сами толком не знаем, кто мы и откуда, - сказал школьный учитель Вали Хан. - Хотя чаще всего старики рассказывают о воинах Александра, от которых мы произошли. Греки тоже так считают: их правительство профинансировало обустройство нескольких родников, откуда мы берем воду, сейчас дало деньги на детский сад, да и наша школа построена на деньги греческих студентов и преподавателей.

Школа, где преподает Вали, - начальная, здесь учат только на языке калаш. После ребенок может поступить уже в среднюю школу. Помимо родного языка Вали учит детей урду, английскому и математике. Преподают в школе и географию. Мы показали на карте мира Россию и спросили: может ли кто-нибудь хоть что-нибудь сказать об этой стране? Оказалось, никто. Учитель смутился и сказал, что это, наверное, потому, что мы - первые россияне, попавшие в долину.

Всего калашей - около 3 тысяч человек. Живут бедно, в долине нет ни газа, ни электричества (пара дизельных генераторов не в счет). Ведут натуральное хозяйство: разводят пчел, выращивают орехи, яблоки и абрикосы, сеют горох и пшеницу, разводят скот. Темные и грязные дома топятся по-черному, еда, в основном лепешки, готовится на огне, разведенном прямо на полу.

Мужик, вспахивающий крохотный надел на быке, спросил, откуда мы, удивился и спросил, дорого ли мы заплатили, чтобы добраться сюда из России. Услышав ответ, удивился еще больше и сказал:

- Вы - дураки. Мне бы эти деньги!

- И что бы ты с ними сделал?

- Да трактор бы себе купил - не на этом же пахать!

По ночам в долине темно и холодно. Долгие вечера несколько скрашивал местный, чудовищной крепости, абрикосовый самогон, которым с удовольствием угощались не только мы с неверными, но и местные пуштуны.

Любовь купить нельзя

Если вы захотите жениться на калашской девушке, то вам (это касается как местных жителей, так и чужестранцев) придется заплатить ее родителям довольно большой по местным понятиям выкуп - примерно 60 тысяч рупий, или 1000 долларов. Замужняя женщина, решившаяся ради вас уйти из семьи, обойдется в два раза дороже.

Если женщина ушла с вами, а у вас при этом нет денег, то с вас снимут штаны и повесят на высокое дерево на обозрение жителей всех трех калашских деревень - такой позор не смыть уже до конца жизни.

И самое главное: даже если вы платежеспособны, но при этом не нравитесь невесте, то вам ее не отдадут ни за какие деньги - любовь здесь не продается. Три года назад некий француз по имени Жорж, шесть лет проживший среди калашей и даже принявший их веру, трижды пытался жениться - и все три раза безуспешно. В конце концов Жоржа убили. Говорят, это сделали афганцы - в отместку за вероотступничество. До прихода в долину француз несколько лет жил в Афганистане, где принял ислам.

Другая любопытная деталь калашского быта: в критические дни женщина считается настолько нечистой, что подлежит строгой изоляции. Нам показали специальный дом, где каждая женщина детородного возраста проводит несколько дней в месяц. Узницам бросают хлеб и воду, но входить внутрь запрещено. Нельзя даже прикасаться к ограде дома - тот, кто это сделает, тоже считается нечистым и на несколько дней подлежит изгнанию из деревни.

Прушт аду!

Язык калашей не похож ни на что и на слух не вызывает никаких аналогий. Звучит он примерно так: ау ("хлеб"), ук ("вода"), моч ("человек"), стрижа ("женщина"), сира ("воздух"), чом ("земля"), прушт аду ("добрый день"). Имя Бога-творца звучит как Дезу, что весьма похоже на греческое Деос.

Вообще дьяволопоклонниками и язычниками калашей назвать трудно. Они верят в единого Бога, а дьявола у них вообще нет. Бог награждает за праведную жизнь, он же карает за грехи. Калашский рай весьма похож на все остальные, а ад - это место, где грешник стеснен в передвижениях и регулярно терпит побои.

До недавнего времени калаши клали покойников в открытые ящики и просто оставляли в рощице посреди деревни. Потом из соображений санитарии правительство обязало их предавать усопших земле, но сотни ящиков так и стоят под деревьями. Если бы не кости внутри, все это напоминало бы склад бракованной продукции какой-нибудь тарно-картонажной фабрики.

Перед погребением покойника несколько дней держат в специальном помещении, где справляют поминки всей деревней. Здесь тоже режут козлов, причем кровь из перерезанного горла животного должна наполнить прикрепленные к стене специальные сосуды - тогда усопшего ждут все блага загробной жизни. Стены капища украшены примитивными рисунками - главным образом изображениями животных, людей и деревьев. Встречаются и вовсе эклектичные рисунки, например, полумесяц со звездой Давида внутри, значения которого нам так никто и не объяснил.

Каждый год калаши отмечают несколько праздников - все они связаны со сменой времен года. На площадях посреди деревень устраиваются танцы - один из них женщины исполнили специально в честь нашего приезда.

Однако официального главы общины у калашей нет. Как нет у них и священнослужителей. Каждый молится сам, для этого есть специальное место - площадка с жертвенником, где режут козлов, кровью которых окропляют алтарь, украшенный четырьмя лошадиными головами.

Головы лошадей частично отбиты. "Это сделал кто-то из местных мусульман, считающих нас дьяволопоклонниками, - уверен Вали Хан. - Если мы узнаем, кто это, то виновный будет предан суду. Вообще, проблем с соседями у нас нет, иногда только муллы-фанатики пытаются наезжать, но правительство нас защищает. А так мы обязательно приглашаем соседей-мусульман на все наши праздники и даже поминки. И они всегда приходят".

Приносить жертву можно лишь по серьезному поводу, например, прося защиты или помощи в разрешении проблемы. Нельзя, например, просто так прийти и попросить чего-то - такая молитва не будет услышана. Молящиеся не обращаются к Дезу напрямую, только через посредников, в роли которых выступают дехары - нечто среднее между святыми и шаманами. Старики говорят, что дехаров у калашей больше не будет, потому что они возникают только из среды онжишта - чистейших людей, которых тоже больше нет. Все смешалось в ущелье.

Сейчас в долине Калаш живет достаточно много мусульман, и это не только пуштуны, но и калаши, добровольно принявшие ислам.

Когда-то дехары устраивали между собой состязания и выбирали сильнейшего. Последний из них, Будок, умер 45 лет назад. Рассказывают, что во время состязаний он вошел в источник, бьющий из скалы, прошел по туннелю через гору и вышел через водопад в другом ущелье. Будок же незадолго до смерти предсказал, что вскоре в Афганистане начнется война, которая никогда не закончится.

Возможно, впрочем, что дехары существуют до сих пор, просто о них предпочитают не говорить с чужаками. У калашей до сих пор практикуется колдовство. Можно прийти к некоторым из знающих стариков и попросить вознести специальную молитву с просьбой покарать обидчика. Приносится в жертву козел, и вскоре после молитвы объект умирает. В случае же если кто-то пытается убить невиновного, умирает он сам.

Об этом нам на полном серьезе поведал другой школьный учитель, Анис. Он же рассказал совершенно жуткую историю о том, как некий человек, у которого пропала ценная вещь, попросил покарать вора. Вскоре у него умер сын, который, как выяснилось, и оказался виновным в краже.

При желании здесь можно узнать и будущее - как свое личное, так и целых государств и народов. Для этого опять же приносится в жертву козел, и специальный человек - ашжиау ("смотрящий на кость"), рассматривая плечевую кость животного, может в подробностях увидеть на ней все, что вас ожидает.

Поначалу мелькнула было мысль: купить козла и попросить смотрящего погадать. Потом подумалось, что перед дорогой, одни воспоминания о которой вызывали дрожь, лучше этого не делать. К тому же гадание, согласно всем мировым религиям, грех. Да и козла жалко.

Бахтияр Ахмедханов,

Источник Московские новости- №19 за 2007 год (18.05.2007)