Я являюсь бывшей сакральной жертвой, расстроившей планы тех, кто планировал моё устранение, когда я ещё находился в Великобритании и ожидал решения по моему запросу к Министерству внутренних дел Соединённого королевства (Home Office) о предоставлении мне политического убежища в Великобритании.
Мне лишь повезло больше, чем Александру Литвиненко. Хотя кто-нибудь и может предположить, что я был более осторожен, нежели Литвиненко или что мои аналитические способности развиты лучше, чем были у него, но я полагаю, что в данном случае основным фактором было везение, вызванное обстоятельствами моего пребывания в Англии. Что касается осторожности и аналитических способностей, относящихся к обстоятельствам убийства, то Литвиненко, который возглавлял ранее в ФСБ соответствующее подразделению по организации убийств наверняка был весьма осторожен и ''подкован'' в этих вопросах, причём несравнимо лучше меня. Он был профессиональным организатором убийств и, соответственно, разбирался во всех этих вопросах на совсем ином уровне.
В тот день, когда его якобы отравили полонием в ходе встречи в кафе лондонской гостиницы, я проживал в небольшом городке на севере Англии (я уже писал об этом в предыдущих постах). Не было необходимости встречаться со мною в ресторане (в сквере, на пустыре, в офисе, на футбольном стадионе и т. д.), чтобы отравить меня за один раз большой дозой, так как организация новых встреч была бы затруднительна и могла бы вызвать лишь подозрения. В отношении меня мои враги могли позволить себе действовать не сразу, а постепенно. Со мною в маленьком домике проживал другой беженец (или псевдо-беженец), который мог травить меня небольшими дозами в течение некоторого, пускай и не очень продолжительного, периода времени. Моим соседом по дому был курд из Тегерана, который до этого, видимо, прилетел из Германии на авиарейсе вместе с Луговым и Ковтуном. Обычно я сидел в гостиной на первом этаже домика и что-нибудь читал по египтологии. Курд проживал в комнатке на втором этаже. Он спускался в кухню на первый этаж, делал чай, наливал его в две чашки и приносил их в гостиную и угощал меня чаем (я его об этом никогда не просил) и настойчиво предлагал мне кусочки шоколада. Это происходило ВСЕГДА по его инициативе. После двух-трёх таких назойливых чаепитий я перестал пользоваться гостинной и всегда оставался читать в своей маленькой комнатке на первом этаже. Причиной была не моя нелюдимость, а наличие некоторых несуразностей и странностей в отношении этого соседа. Да и, честно говоря, не стремился я сильно к общению с кем-либо, мне хотелось побыть одному и почитать.
Тогда курд стал действовать иначе. В холодильнике на кухне я держал бутылку со святой водой, которую периодически пополнял новой чистой водой, чтобы святая вода не заканчивалась. Вскоре я стал чувствовать себя плохо, причём симптомы были очень странными. Меня знобило, бросало то в жар, то в озноб, трясло, живот болел, чувствовалась температура, появился насморк. При сморкании из носа выделялась необычная слизь, которой у меня ранее никогда не было: в ней были следы крови и что-то зеленоватый. Всё было чрезвычайно странным, тем более, что причин для простуды и тем более для пневмонии совсем не было. Как-то раз я случайно обнаружил в шкафу на кухне странные таблетки, которые этот курд, видимо, растворял вначале в чае (я никогда не видел как он наливает в стаканы чай), а затем, полагаю, растворял их в моё отсутствие в моей бутылке с водой. Таблетки были упакованы в обычные капсулы и на них содержались наименование. Позднее я справился в интернете с назначением таблеток по имевшемуся названию: против пневмонии.
В это время Литвиненко был уже в больнице в Лондоне. Уверен, что такая судьба была приготовлена и для меня. Я лишь вовремя спохватился (у меня для этого, к счастью, была возможность).
Поскольку я перестал пить чай в компании с курдом (после пары чаепитий) и перестал пить свою воду в холодильнике и явно насторожился, то произошло нечто уж совсем странное. Как-то в ноябре, ночью, курд пошёл в ванную (туалет с ванной находился также на втором этаже). Всё был очень хорошо слышно. Он включил воду и находился в ванной несколько часов. При этом плескания воды слышно не было. Но зато было слышно, что в течение всего этого времени он что-то делал с унитазом, копошился там. Что-бы это могло означать, как вы думаете ? Примерно в 6 или в 7 часов (всё это время он находился в туалете) он оттуда вышел и почти сразу же спустился по лестнице и вышел из дома. Если он и заходил в свою комнату, то лишь на долю минуту, чтобы взять свои вещи. (Единственные его вещи, с которыми ое приехал якобы из Ирана, содержались в небольшом спортивном рюкзаке.)
Вноь повторю, что происходило это в ноябре. Безусловно, на севере Англии в ноябре не столь холодно, как, например, в России. Тем не менее, после нескольких часов, проведённых в ванной (в течение всей ночи) вы не станете сразу же выбегать на улицу, правда ?
Как говорят англичане: ''Маленькая птичка подсказала'' мне, что лучше также выйти из дома. Выйдя из дома на ещё сонную улицу, лишённую прохожих и с явно спавшими ещё людьми в соседних домах, я увидел одиноко стоявшую у соседнего дома маленькую и уже заведённую машину, в которой сидели двое. С момента выхода из дома моего соседа прошло уже 15 — 20 минут. Его в той машине не было. Соседей, живших в рядом стоявших домах в той машине также не было. Кем были эти двое молодых мужчин ?
О своих подозрениях я сообщал в полицию (как в местную, так и в Лондон), связывался с соответствующей службой в Лондоне, которая просила всех связаться в случае появления каких-либо подозрений или симптомов. Абсолютное молчание ! Даже если вам круглосуточно звонят многие и у вас есть причины относиться к каждому новому сообщению с сомнением, тем не менее, вы обязаны проверить ВСЕ сообщения. Я уж и не говорю подробно о той истерике, которая была в прессе и на экране после отравления Литвиненко ! А если же вы упрямо не проверяете именно один единственный источник информации (и даже не считаете нужным связаться со звонившим и задать ему какие-либо формальные вопросы), то вы делаете это сознательно по причинам, ставящим под сомнение всю официальную историю целиком.
Единственное, что мне удалось сделать, так это проконсультироваться в местной больнице и сдать соответствующие анализы.
Мне лишь повезло больше, чем Александру Литвиненко. Хотя кто-нибудь и может предположить, что я был более осторожен, нежели Литвиненко или что мои аналитические способности развиты лучше, чем были у него, но я полагаю, что в данном случае основным фактором было везение, вызванное обстоятельствами моего пребывания в Англии. Что касается осторожности и аналитических способностей, относящихся к обстоятельствам убийства, то Литвиненко, который возглавлял ранее в ФСБ соответствующее подразделению по организации убийств наверняка был весьма осторожен и ''подкован'' в этих вопросах, причём несравнимо лучше меня. Он был профессиональным организатором убийств и, соответственно, разбирался во всех этих вопросах на совсем ином уровне.
В тот день, когда его якобы отравили полонием в ходе встречи в кафе лондонской гостиницы, я проживал в небольшом городке на севере Англии (я уже писал об этом в предыдущих постах). Не было необходимости встречаться со мною в ресторане (в сквере, на пустыре, в офисе, на футбольном стадионе и т. д.), чтобы отравить меня за один раз большой дозой, так как организация новых встреч была бы затруднительна и могла бы вызвать лишь подозрения. В отношении меня мои враги могли позволить себе действовать не сразу, а постепенно. Со мною в маленьком домике проживал другой беженец (или псевдо-беженец), который мог травить меня небольшими дозами в течение некоторого, пускай и не очень продолжительного, периода времени. Моим соседом по дому был курд из Тегерана, который до этого, видимо, прилетел из Германии на авиарейсе вместе с Луговым и Ковтуном. Обычно я сидел в гостиной на первом этаже домика и что-нибудь читал по египтологии. Курд проживал в комнатке на втором этаже. Он спускался в кухню на первый этаж, делал чай, наливал его в две чашки и приносил их в гостиную и угощал меня чаем (я его об этом никогда не просил) и настойчиво предлагал мне кусочки шоколада. Это происходило ВСЕГДА по его инициативе. После двух-трёх таких назойливых чаепитий я перестал пользоваться гостинной и всегда оставался читать в своей маленькой комнатке на первом этаже. Причиной была не моя нелюдимость, а наличие некоторых несуразностей и странностей в отношении этого соседа. Да и, честно говоря, не стремился я сильно к общению с кем-либо, мне хотелось побыть одному и почитать.
Тогда курд стал действовать иначе. В холодильнике на кухне я держал бутылку со святой водой, которую периодически пополнял новой чистой водой, чтобы святая вода не заканчивалась. Вскоре я стал чувствовать себя плохо, причём симптомы были очень странными. Меня знобило, бросало то в жар, то в озноб, трясло, живот болел, чувствовалась температура, появился насморк. При сморкании из носа выделялась необычная слизь, которой у меня ранее никогда не было: в ней были следы крови и что-то зеленоватый. Всё было чрезвычайно странным, тем более, что причин для простуды и тем более для пневмонии совсем не было. Как-то раз я случайно обнаружил в шкафу на кухне странные таблетки, которые этот курд, видимо, растворял вначале в чае (я никогда не видел как он наливает в стаканы чай), а затем, полагаю, растворял их в моё отсутствие в моей бутылке с водой. Таблетки были упакованы в обычные капсулы и на них содержались наименование. Позднее я справился в интернете с назначением таблеток по имевшемуся названию: против пневмонии.
В это время Литвиненко был уже в больнице в Лондоне. Уверен, что такая судьба была приготовлена и для меня. Я лишь вовремя спохватился (у меня для этого, к счастью, была возможность).
Поскольку я перестал пить чай в компании с курдом (после пары чаепитий) и перестал пить свою воду в холодильнике и явно насторожился, то произошло нечто уж совсем странное. Как-то в ноябре, ночью, курд пошёл в ванную (туалет с ванной находился также на втором этаже). Всё был очень хорошо слышно. Он включил воду и находился в ванной несколько часов. При этом плескания воды слышно не было. Но зато было слышно, что в течение всего этого времени он что-то делал с унитазом, копошился там. Что-бы это могло означать, как вы думаете ? Примерно в 6 или в 7 часов (всё это время он находился в туалете) он оттуда вышел и почти сразу же спустился по лестнице и вышел из дома. Если он и заходил в свою комнату, то лишь на долю минуту, чтобы взять свои вещи. (Единственные его вещи, с которыми ое приехал якобы из Ирана, содержались в небольшом спортивном рюкзаке.)
Вноь повторю, что происходило это в ноябре. Безусловно, на севере Англии в ноябре не столь холодно, как, например, в России. Тем не менее, после нескольких часов, проведённых в ванной (в течение всей ночи) вы не станете сразу же выбегать на улицу, правда ?
Как говорят англичане: ''Маленькая птичка подсказала'' мне, что лучше также выйти из дома. Выйдя из дома на ещё сонную улицу, лишённую прохожих и с явно спавшими ещё людьми в соседних домах, я увидел одиноко стоявшую у соседнего дома маленькую и уже заведённую машину, в которой сидели двое. С момента выхода из дома моего соседа прошло уже 15 — 20 минут. Его в той машине не было. Соседей, живших в рядом стоявших домах в той машине также не было. Кем были эти двое молодых мужчин ?
О своих подозрениях я сообщал в полицию (как в местную, так и в Лондон), связывался с соответствующей службой в Лондоне, которая просила всех связаться в случае появления каких-либо подозрений или симптомов. Абсолютное молчание ! Даже если вам круглосуточно звонят многие и у вас есть причины относиться к каждому новому сообщению с сомнением, тем не менее, вы обязаны проверить ВСЕ сообщения. Я уж и не говорю подробно о той истерике, которая была в прессе и на экране после отравления Литвиненко ! А если же вы упрямо не проверяете именно один единственный источник информации (и даже не считаете нужным связаться со звонившим и задать ему какие-либо формальные вопросы), то вы делаете это сознательно по причинам, ставящим под сомнение всю официальную историю целиком.
Единственное, что мне удалось сделать, так это проконсультироваться в местной больнице и сдать соответствующие анализы.
Comment