Tweet
Рэкс.
Ты был того цвета, что я никогда не смогу описать: немного дымчатый с черным ухом. Маленькая дворняга с вытянутым телом, перед прыжком ты всегда складывался будто пружина и, выпрямляясь, перепрыгивал любую канаву, что нам попадалась по пути. Тебя принесли двухнедельным щенком после охоты на диких собак. Говорили, что нашли в норе.
Умка.
Сука нечистой немецкой овчарки, скорее, дворняга с примесью благородной крови, ростом со среднюю лайку. У тебя даже не было того черного благородного седла, присущего всем овчаркам, оно было всего лишь слегка обозначено темнотой.
И этот дуэт, были мои верные псы! Готовые по первому свистку прыгнуть в коляску пятой «планеты» и следовать за мной на край света. Вы старательно прочесывали камыши в поисках затаившейся утки на полувысоховшем степном болотце, и удачно подавали ее мне после удачного выстрела из отцовского карамультука шестнадцатого калибра, честно украденного молодым оружейным маньяком, т.е. мной. И я даже не представляю, какая сила вас удерживала в коляске мотоцикла, когда я улепетывал от редких по тем временам «гайцов», или еще более редкого охотнадзора, ибо был тогда я молодым и юным, закон не позволял мне иметь права и охотничий билет, но страсть томила…
Сейчас вас уже нет…
Я звал вас «две половинки одного пса»-маленький Рэкс никогда не кусался, но обладал оглушительным басом, а Умка никогда не гавкала, но кусала, если считала нужным. Однажды я проснулся в предрассветной мгле, а может и не спал вовсе - сон у юности короткий, как миг, сейчас не помню, но очень может быть, что это была ночь после первого поцелуя. Вы помните свой первый поцелуй? Я помню.
Мои «две половинки» гоняли жуликов. Тогда было модно угонять мотоциклы и неизвестные покушались на отцовский «муравей», что был уже не единожды угнан, собранный из «мешка», он категорически отказывался ехать без хозяина дальше пятисот метров.
Ночь уже ушла, а солнце еще запаздывало - мир был одноцветный, серый и в окно я видел, как двое гоняются за рявкающим Рэксом, а Умка молча подскакивает и тягает их за гачи.
Рэкса повесили соседские пацаны на алюминевой проволоке, а Умку заколол вилами через полгода пьяный скотник. Не помню уже, как я узнал об этом, но пацанов бил смертным боем, и вот уже двадцать лет, как и я, и младший брат, не общаемся с ними, хоть и живем по соседству. А представьте себе, как взрослых мужиков гоняет молодой пацан, еще щенок, за собаку, в лучших традициях Брюса Ли.
Если бы пришлось, я бы повторил все еще раз, и более жестоко.
Дик.
Колли. Была на вас мода, но, как обычно, ты был помесью. Да и откуда в лихие девяностые взяться чистокровной собаке в русской деревне. Чуть больше года тебе было отпущено. Собачья свадьба и смерть под колесами. Я клялся отомстить на твоей могиле со слезами на глазах, не успел, да и глупо это, как сейчас понимаю.
Белый Клык.
Тебя принесли все те же неведомые охотники. Настоящий дикий щенок, мы долго пытались подружиться, я и сейчас помню, как ты впервые взял еду из моих рук, а потом принесли повестку. И еще две недели я приучал тебя брать еду у младшего брата.
Ты исчез через две недели после моего призыва. И никто тебя больше не видел.
Я отслужил, потом мотался 15 лет по городам, и вот я в селе, собаки по прежнему нет и не будет, пока я не буду уверен, что все будет хорошо!
Ты был того цвета, что я никогда не смогу описать: немного дымчатый с черным ухом. Маленькая дворняга с вытянутым телом, перед прыжком ты всегда складывался будто пружина и, выпрямляясь, перепрыгивал любую канаву, что нам попадалась по пути. Тебя принесли двухнедельным щенком после охоты на диких собак. Говорили, что нашли в норе.
Умка.
Сука нечистой немецкой овчарки, скорее, дворняга с примесью благородной крови, ростом со среднюю лайку. У тебя даже не было того черного благородного седла, присущего всем овчаркам, оно было всего лишь слегка обозначено темнотой.
И этот дуэт, были мои верные псы! Готовые по первому свистку прыгнуть в коляску пятой «планеты» и следовать за мной на край света. Вы старательно прочесывали камыши в поисках затаившейся утки на полувысоховшем степном болотце, и удачно подавали ее мне после удачного выстрела из отцовского карамультука шестнадцатого калибра, честно украденного молодым оружейным маньяком, т.е. мной. И я даже не представляю, какая сила вас удерживала в коляске мотоцикла, когда я улепетывал от редких по тем временам «гайцов», или еще более редкого охотнадзора, ибо был тогда я молодым и юным, закон не позволял мне иметь права и охотничий билет, но страсть томила…
Сейчас вас уже нет…
Я звал вас «две половинки одного пса»-маленький Рэкс никогда не кусался, но обладал оглушительным басом, а Умка никогда не гавкала, но кусала, если считала нужным. Однажды я проснулся в предрассветной мгле, а может и не спал вовсе - сон у юности короткий, как миг, сейчас не помню, но очень может быть, что это была ночь после первого поцелуя. Вы помните свой первый поцелуй? Я помню.
Мои «две половинки» гоняли жуликов. Тогда было модно угонять мотоциклы и неизвестные покушались на отцовский «муравей», что был уже не единожды угнан, собранный из «мешка», он категорически отказывался ехать без хозяина дальше пятисот метров.
Ночь уже ушла, а солнце еще запаздывало - мир был одноцветный, серый и в окно я видел, как двое гоняются за рявкающим Рэксом, а Умка молча подскакивает и тягает их за гачи.
Рэкса повесили соседские пацаны на алюминевой проволоке, а Умку заколол вилами через полгода пьяный скотник. Не помню уже, как я узнал об этом, но пацанов бил смертным боем, и вот уже двадцать лет, как и я, и младший брат, не общаемся с ними, хоть и живем по соседству. А представьте себе, как взрослых мужиков гоняет молодой пацан, еще щенок, за собаку, в лучших традициях Брюса Ли.
Если бы пришлось, я бы повторил все еще раз, и более жестоко.
Дик.
Колли. Была на вас мода, но, как обычно, ты был помесью. Да и откуда в лихие девяностые взяться чистокровной собаке в русской деревне. Чуть больше года тебе было отпущено. Собачья свадьба и смерть под колесами. Я клялся отомстить на твоей могиле со слезами на глазах, не успел, да и глупо это, как сейчас понимаю.
Белый Клык.
Тебя принесли все те же неведомые охотники. Настоящий дикий щенок, мы долго пытались подружиться, я и сейчас помню, как ты впервые взял еду из моих рук, а потом принесли повестку. И еще две недели я приучал тебя брать еду у младшего брата.
Ты исчез через две недели после моего призыва. И никто тебя больше не видел.
Я отслужил, потом мотался 15 лет по городам, и вот я в селе, собаки по прежнему нет и не будет, пока я не буду уверен, что все будет хорошо!
потом черепах отдали какому-то дитю. Дите вроде кого-то с маминой работы.
Comment